By Belkorpus Очевидно, что нейросети повлияют на данную сферу, но на каждого по-разному.
Однозначно нейросети нанесут серьезный удар по тем, кто ориентируется на массового потребителя – т.е. ту аудиторию, которой неинтересен глубинный подтекст, скрытый смысл и пр., на аудиторию, которая реагирует на кратковременный ситуативный контекст, т.е. конъюнктуру, и такую аудиторию интересует эстетика, непосредственная актуальность, “мемность” и прочее. Т.е. аудитория, которая реагирует исключительно поверхностно.
По сути художники (хотя я конъюнктурщиков отношу скорее к ремесленникам), которые ориентируются на массового потребителя сами работают по схожей с нейросетью схеме – обобщают опыт обезличенного коллективного и на основании ситуативного запроса генерируют определенный результат. Т.е. по сути являются таким же инструментом, призванным визуализировать среднестатистическую эстетику.
Поэтому вполне логично, что нейросеть, как более дешёвый инструмент, вероятно сможет вытеснить деятелей из данной индустрии.
Что касается художников, которые ориентированы на значительно более малочисленную, но более сознательную, то здесь, я практически уверен, что нейросеть не окажет значительного влияния на сферу.
Узкая аудитория несклонна концентрироваться на запросе визуализации поверхностного коллективного опыта, её интересует более глубокое осмысление, а так же эмоциональное переживание заданной темы или вопроса ему подобным – человеком, личностью, на что неспособна нейросеть. То есть здесь ключевую роль играет именно субъектность создателя конкретного произведения, потому что инструмент, коим является сеть, не может приобщить зрителя/потребителя к своим переживаниям и осмыслению, как это сможет сделать человек.
Показательным подтверждением является то, что интересующиеся идут в галереи, хотя по большому счету они могут увидеть картинку того же художника на фото в интернете. Но, я думаю, меня многие поймут, что одно дело смотреть на работы того же Шагала на фото, и другое – стоять перед оригиналом работы и видеть, как просвечивается эскиз в пробелах краски. Это создаёт дополнительный контакт с произведением и сопутствует своеобразному погружению.
На выставках, где основу составляет восточнославянская аудитория, знающая реалии, которая в целом изначально понимает, что на большинстве выставок художник – он же и грузчик и плотник, и уборщик, и, конечно же, экскурсовод, это не так показательно.
Но вот в Германии во время выставки я наблюдал реакцию: когда объясняешь, мол тут это, а там это, у посетителя возникает закономерный удивленный вопрос “Это твои картины?”, и когда они понимают, что общаются с автором, то у них пробуждается дополнительный интерес, им интересно понять, почему тут изображено это, почему здесь такой цвет, что значит это – то есть им интересен сам процесс осмысления личного опыта определенного субъекта и его переживания.
Поэтому, я полагаю, что у художников, которые работают на более сознательную, но узкую аудиторию, насущных проблем из-за развития нейросетей не возникнет, потому что данной публике важно то, что произведение создано человеком.
Проблемы в целом для художников останутся прежними: стараться расширить аудиторию сознательного зрителя, чтобы там появилось н-ое количество не только сознательных, но и способных финансово платить за услуги/товар, чтобы субъект-художник в определенный момент не стал перед выбором – скатиться в поверхностную конъюнктуру или пиздовать на завод.
Объективности ради, стоит заметить, что нейросеть не зачистит целиком и среду деятелей-инструментов. Масса ведь податлива не только на конъюнктуру, но и на трендовость. Ведь гораздо солиднее купить инструмент от условного Bosch, чем в китайском торговом центре. Так и тут. Некоторые конъюнктурщики успели набрать популярность и стать, своего рода, брендовым инструментом. Потому они, скорее всего, конкуренцию выдержат. Ну а остальные в перспективе будут выдавлены. Ну и хуй с ними.