By Belkorpus В свою очередь подполье является уделом активных единиц, которым не нужен политический триггер для активности. Это значит, что они могут реализовывать свои действия вне зависимости от конъюнктуры гражданских электоральных циклов. Но это является исключением из правил, так как тогда протесты бы вспыхивали на пустом месте, но такого не происходит, потому что основная масса реагирует на события в соответствии с этими политическими “часами”, установленными государством. И если единицам “будильник” не нужен, то для всех остальных он является обязательным. А значит бойкот не имеет смысла. Если активным акторам подполья не нужна масса, почему они не реализуют свои планы без нее, а ждут общественной реакции в таинственной точке “Х”?
Дело в том, что любое участие в выборах, вне зависимости от того, был ли после него уличный всплеск либо не был, предполагает единый результат – осознанная реализация массового гражданского выбора между несколькими вариантами.
При бойкоте такое невозможно, так как суть бойкота не предполагает действия, а из бездействия не может следовать ни умственная, ни эмоциональная, ни гражданская активность.
Самая базовая протестная реакция – это крик “У меня украли выбор”. Но при бойкоте выбор никто не крадёт, потому что сам гражданин этот выбор не сделал, а значит он эмоционально не имеет что защищать.
Простой пример. Ваш сосед купил машину. Утром ее угнали. Есть два типа реакции. Если вы никак не были связаны с машиной, то у вас промелькнет мысль “Какая жалость”, после чего вы приготовите себе завтрак, пойдете в душ, а затем поедете на работу. Но если вы с соседом покупку этой машины отмечали [в общем, если вы в ней напились], то ваша эмоциональная реакция будет заведомо сильнее. У вас возникла эмоциональная близость с данным предметом. И вы постараетнсь этот автомобиль найти. Ещё сильнее будет реакция, если вы этот автомобиль красили, если вы в нем меняли мотор…
В общем, чем больше действий субъекта связано с объектом, тем сильнее становится реакция этого субъекта на какие-то негативные факторы, связанные с объектом.
Бойкот – это отказ от участия. То есть это эмоциональный и поведенческий ноль. Пустота. Если этот ноль умножать на какой угодно коэффициент, все равно получится ноль – с нулем невозможно работать.
Собственно забастовку в виде сидения дома мы уже разбирали. И корень ее неэффективности заключается в том, что не видно и не слышно массы, к которой возможно присоединиться. Так и при бойкоте – в нем нет гражданской солидарности, а значит нет шансов на сохранение уровня политизации общества.
А то есть эффект от бойкота полностью идентичен с эффектом от репрессий – гражданское общество распадается и атомизируется.
А единицы, готовые к подпольному движению, не могут реализовывать свои планы без широкой общественной поддержки, которая, конечно же, недостижима при распаде описанной эмоционально-гражданской системы.
Итог следующий: общество может ничего не добиться участием в политическом процессе, но оно точно ничего не добьется отказом от участия в оном. Отличие лишь в одном: в первом случае шанс на положительные изменения присутствует, а во втором он отсутствует в принципе.
Историю пишут те, кто готовы на всё ради осуществления своего стремления. Но ко “всему” нужна психологическая подготовка. Пока у человека в сознании есть определенные буйки и красные линии, ни одни призывы не сработают. У нас массовое становление гражданского общества началось одновременно с репрессиями, которые вели к деполитизации. Цель использования электорального цикла – это возвращение безразличной массы в политическую среду. Есть ли для этого идеальный вариант? Нет, но есть безопасный. Мы можем спорить относительно его моментальной эффективности, но как почва для относительно мягкой политизации социума этот метод может сработать. И уже исходя из потенциала этой политизации можно заниматься структуризацией дальнейших идей и инициатив. Бойкот шансов банально не даёт. Поэтому выбора между бойкотом и участием нет. Выбор другой: что делать после участия?