By Belkorpus Учение Церкви о демократии содержится прежде всего в энциклике Centesimus annus. «Церковь, – гласит энциклика, – ценит демократическую систему в той мере, в какой она обеспечивает участие граждан в политическом выборе, гарантирует им возможность избирать и контролировать своих правителей или смещать их мирным путем, когда это представляется уместным. Поэтому Церковь не может потворствовать формированию небольших правящих группировок, которые в собственных интересах или ради идеологических целей узурпируют государственную власть. Подлинная демократия возможна только в правовом государстве и на основе правильного представления о человеке. Она требует условий, при которых как индивидуум мог бы развиваться, получая образование и воспитание в духе истинных идеалов, так и “субъектность” общества возрастала бы вследствие создания структур участия и совместной ответственности» (46).
Согласно социальному учению Церкви, ценностью является подлинная демократия, то есть такая форма государственного управления, при которой уважается достоинство каждой человеческой личности, а целью и критерием принимаемых решений является общее благо. Если вокруг этих ценностей нет согласия всего общества, то теряется сам смысл демократии. Одним из рисков современной демократии является этический релятивизм, при котором отрицается существование объективных критериев для иерархии ценностей.
Существует ошибочное понимание демократии как системы, при которой достаточно большинства голосов, чтобы вынести суждение о допустимости или недопустимости того или иного поступка. Приведем в пример законы о легализации абортов. В энциклике «Евангелие жизни» Папа Иоанн Павел II писал: «Когда парламентское или общественное большинство делает допустимым по закону, пускай лишь при некоторых условиях, убийство еще не рожденной человеческой жизни, то разве оно тем самым не принимает “тиранического” решения по отношению к самому слабому и беззащитному человеческому существу? Совесть всего мира справедливо содрогается перед лицом преступлений против человечества, ставших горьким опытом нашего века. Разве эти преступления перестали бы быть преступлениями, если бы совершались не по приказу лишенных угрызений совести диктаторов, а законно, по общему согласию большинства?» (70).
И еще: «На самом деле демократию не надо переоценивать, превращая ее в замену нравственности или “панацею” против безнравственности», – утверждает святой Папа Войтыла. – «Ценность демократии рождается или умирает вместе с ценностями, которые она выражает и поддерживает».
В основе подлинной демократии не могут лежать временные и преходящие суждения большинства. Она основана на признании объективного нравственного закона, вписанного в сердце человека. Именно этот естественный закон должен быть критерием для гражданского законодательства.
В той же энциклике «Евангелие жизни» Иоанн Павел II поясняет: «Если бы в результате трагиче
День за днём вспоминаем Учительство Церкви. “Очень прошу вас: изучайте Катехизис со страстью и настойчивостью. Пожертвуйте своим временем для него. Изучайте его в тишине своей комнаты, читайте его с друзьями, формируйте учебные группы, делитесь друг с другом…