By Belkorpus Циник сегодня извинялся за то, что не предсказал такое развитие событий. Xочу и я принести свои извинения. Мы ошиблись. Этому есть объяснение и оно, пожалуй, вполне логичное. Только это сейчас не имеет значения. Да, наша ошибка утонет в том мраке, который заполнил головы жителей кремля. Однако, каждое слово, опубликованное каждым из нас, формирует картину мира – насыщает информационное пространство.
Вчера прочитал у одного барана, что, оказывается, если выбирать во власть клоунов, можно потерять страну. Успешные клоуны, однако, не убивают людей. Не разрушают столь хрупкую ткань нового мира, которого мы и сами не до конца понимаем. Помните Робина Уильямса. Он нёс людям всего мира столько, сколько не принесёт ни один гэбист.
Помните Сергея Довлатова, который заставлял то ли рыдать, то ли надрываться от смеха. Он захлебнулся в душной скорой, вдали от огромной любимой страны – потому что был больному, мелочному государству не нужен. Людям – да. Стране – да. Государству нет.
Нужен ли кому-нибудь такой институт, который за принцип, за традицию принял практику выкидывать «клоунов», заменяя их постными рожами историков-любителей?
Политик — это не профессия, а клоун – однозначно да. Клоун — это сложно. А политик, особенно в языческом путинском изводе — это просто. Клоун каждый раз выходит смешить людей, которые ничего ему не должны. Которые устали, которые плохо спят, которые болеют, у которых дети слишком взрослеют, а родители слишком стареют. Он должен. А кому должен путин?
Владимиру Зеленскому сейчас очень тяжело, как никогда не было.
Я не хочу обсуждать Косово, Ирак – я вообще не хочу свою собственную мерзость – а в каждом человеке есть мерзость – оправдывать чужими ошибками.
Я не хочу, стоя на костях чужой лжи, лгать, глядя в глаза близким. Я хочу, чтобы у меня были близкие.
Я не хочу трахать моделей, гимнасток, фигуристок, жрать икру в пошлой столовой среди похабных капителей, сидя на резных стульях из ценных пород дерева. Мне подойдёт весь мир, пластиковый стул и бутерброд. Я не хочу постоянно говорить, словами совершая языческий обряд – «продление вечного вчера». Я хочу, чтобы завтра становилось иным.
Я не хочу писать историю мира. Я не хочу спорить. В споре не рождается истина. Истина вообще не рождается там, где её может достать скудное человеческое сознание. Я против тех, кто по скудоумию своему поверили, что видят истину. Я знаю, что истину увидеть не дано даже слепому, хотя всякий слепой ближе к ней, чем любой зрячий.
Вчера днём наш лидер и мой президент – Светлана Тихановская еще не могла позволить себе заявить о полноценном лидерстве. Сегодня она получила такое право – терновое право.
Сегодня лукашенко нервно улыбался и что-то говорил – еще один день ему дан, чтобы звучать, трахать моделей и жрать стерлядь. Собственно, функции его этим исчерпываются. Если кому-то показалось, что украденный самолёт с Протасевичем — это мелкая шалость – нет. лукашенко ежеминутно, начиная с 9 августа 2020 года приближал эту войну. Мы должны закрыть этот фланг.
В воскресение – 27 февраля 2022 года каждый беларус должен прийти на чёртов участок. Я написал вчера, когда война только маячила, я повторю и сегодня. Мы обязаны вновь стать видимыми. Потому что теперь наше «отсутствие» несёт горе не только беларусам, но и соседям, друзьям, родственникам, что живут в Украине. Военное время отменяет все рассуждения в терминах теоретической политологии. Слово легитимность не должно звучать более в контексте бытия этих людей.
Мы обязаны поддержать инициативу Светланы Георгиевны, потому что без нас у нее ничего не получится. Я не знаю, чем закончится эта неделя. Мы дождались Годо.
Нет русского мира. Есть мир людей. И это достижение XX века. Кровавое достижение. Мы обязаны себе, своим близким, украинскому народу. Мы не можем остановить безумие российского государства. Мы можем лишь постараться сделать всё, чтобы Беларусь никак не участвовала в этом безумии. Это не так мало.