By Belkorpus Очевидно, что у них была диллема: умолчать, как это часто бывает, свой очередной проёб или же попытаться предотвратить оные в будущем, открыто таковой признав.
Для них это проигрышный вариант, ибо “система любит тишину” – это раз, а во-вторых у них ничего не получится. Объясню почему.
Дело в том, что в этих акциях я не придумывал ничего принципиально инновационного. Я не ломал механизм извне. Я внедрился внутрь его, и использовал его же рычаги, фактически на время став частью системы – вредоносной программой замаскированной под стандартное ПО, которое работает по тем же принципам, но преследует иные цели.
То есть в данном случае система пытается фактически бороться сама с собой, что само по себе уже является диссонансом и обречено на провал.
Рассмотрим муравьев. Мне кажется, что это хорошее сравнение с чинушами. У муравьев тоталитарное общество основанное на строгой иерархии. Четкая и налаженная система позволяет одолевать даже более крупных противников типа хрущей.
Но их система бессильна, когда человек бросает в муравейник горящую бумажку. Муравьи носятся вокруг, пытаясь спасти свое добро, а потом ещё долго ликвидируют последствия.
Но предотвратить новых катастроф они не в состоянии. Они будут реагировать на каждую такую горящую бумажку, но не смогут сделать ничего, чтобы предупредить такие случаи на будущее. Потому что хрущ – это естественный противник, борьба с которым заложена в природные механизмы выживания для муравья. Горящая же бумажка – это нечто из другой сферы, что-то инновационное и искусственное, к чему природа их не подготовила, и что требует колоссально другого и нового подхода.
В этом и есть основная проблема строгой иерархии. Тотальный контроль, где каждая социальная страта занимает собой конкретный функционал, исключает гибкости мышления и потенциального образования нового мыслящего класса, ибо мыслить гибко – значит не следовать строгому порядку.
Так и в человеческом муравейнике.
Отличие от муравьев лишь в том, что муравьи изначально рождаются с различными физиологическими особенностями, что обусловливает их дифференциацию в иерархии.
Любая же иерархия требует некого превосходства одних над другими, но в случае с людьми, она рукотворна. Люди априори по базовым установкам примерно равны, поэтому доминантной группе необходимо этот баланс нарушить. Наши возможности уравнивает интеллект, именно благодаря ему – созданным им технологиям, слепым возвращают зрение, неходячим конечности, а профессиональный бегун, сидя в машине, будет ехать с той же скоростью, что и старик с тростью.
Стало быть, чтобы возвысить одну группу над другой, нужно создать разницу в интеллекте. Таким образом на всех этапах нижним слоям системы внушают, что “думать не ваше дело”, “разберутся знающие люди”, “инициатива наказуема”, “вопросы здесь задаю я”, таким образом постепенно мыслительный процесс ограничивается, и индивиды превращаются в автоматику, которая просто инстинктивно по инерции реагирует на сигналы сверху со стороны альфа-людей.
Но в данном случае, когда сигнал вредоносен, иммунитетом от него мог стать лишь критический вопрос “а не пытаются ли нас наебать?”, но именно эта система, которая десятилетиями учила не задавать лишних вопросов и бездумно выполнять то, что сказала Партия, пытается взывать к разуму. Опять же, система вступает в схватку сама с собой.
То, что происходит сейчас, это попытка напичкать лекарствами организм, напрочь лишенный иммунитета. Какое-то время, пока они переполошились, лекарства будут работать. Но от этого иммунитет не появится. Лекарства перестанут давать, когда видимые симптомы исчезнут. И тогда вирус снова ударит по беззащитному организму, ибо он уже внутри.
Причина не может победить следствие.