By Belkorpus В одном лесу жил старый волк – облезлый хвост, плешивый бок.
Был одинок… а из друзей имел лишь пригоршню клещей.
Прибравши к синим лапам власть, голодную разинув пасть,
По тропам чащи колеся, он застращал и всех, и вся.
Без позволения волка, боялась скрипнуть ель,
И птицам тот давал «добро» на утреннюю трель.
Себе присвоил все кусты и шишки на сосне,
И плату брал за водопой, как кто-то шёл к реке.
Короче, сволочь ещё та – сожрёт, бывало, у бобра
Приплод, и сыто так икнёт без совести и без стыда.
Уж не осталося в бору кому б он не насрал в нору…
Но волк был, как тут ни крути, в начале пищевой цепи.
И потому лесной народ его терпел который год…
К тому ж, в волчьей разведке вороны за объедки
Усердно, сутки напролёт следили: кто, куда идёт!
Казалось, что непобедим волка диктаторский режим…
И выражая свой протест, кто мог, бежал в соседний лес.
А кто не мог – страдал, терпел, ушами шевельнуть не смел.
Но, как известно, есть края у каждого терпенья
И недовольство доросло до градуса кипенья.
Всё началось, когда барсук повесил флаг на толстый сук,
А кто-то ниже дописал большими буквами «Достал!»
…И завертелось-понеслось! Собрались на поляне: лось,
Лиса, олень, бобёр, косой. Кричат: «Усатого долой!»
Махала белка из дупла хвостом под громкое «Ура!».
Волчара ж в логове своём божился перед вороньём:
Кто голодранцев передушит, тот станет у него орлом.
И вот тогда стал чёрным день, накрыла лес густая тень.
Летели в клочья пух и шерсть, хвостов оторванных не счесть.
Вороньи клювы как штыки свободу рвали на куски.
Тут мог быть сказочке конец… но нет! От шока старый лес
Оправился, утихла боль и нацарапано «Долой»
Теперь практически везде: на каждом дереве и пне.
И зализавши раны, подались в партизаны:
Олень, барсук, лиса, косой и даже тетерев глухой.
Решили тактику сменить, чтоб тварь усатую добить,
Забросив все свои дела, копали яму два на два.
Не покладая лап, кроты вглубь тоже рыли метра три.
И вся работа эта, начавшися от лета, была закончена к весне.
Как, вдруг, однажды на заре, от воя содрогнулся бор,
Волк сел на вбитый в яму кол.
Вопел истошно: «Всех найду! Я шкуру с каждого спущу,
Потом скулил, потом просил, чтобы народ его простил…
Да только всё без толку, никто не верил волку…
И грянули в лес перемены, раздвинулися сосны-стены,
Широкой потекли рекой зверюшки-беженцы домой.
Сто тысяч новых нор и гнёзд, рождаемости быстрый рост,
Трудился каждый как герой: кабан, сова, лиса, косой…
Всем трудностям наперекор, зазеленел свободный бор.
Когда был шишек урожай, лес превратился просто в рай.
Лишь иногда ночной порой, разносит ветер волчий вой,
Когда тот, чувствуя вину, из ямы воет на луну…
Мораль, друзья, пряма как ствол.
Не выйдет зло загнать на кол,
Когда сидишь в щели как мышь,
Пока свой страх не победишь.
Ведь волчья власть сильна, пока…
С краю стоит твоя нора!
Светлого всем Рождества и удачного года!