Израильское общество столкнулось с новой реальностью: города подвергаются реальным бомбардировкам, и это не просто формальное укрытие в бомбоубежищах ради соблюдения инструкций. Угроза жизни, здоровью и имуществу стала ощутимой, пусть и с низкой вероятностью, но достаточно реальной, чтобы изменить восприятие происходящего.
С другой стороны — Иран. С военной точки зрения, в воздушной кампании, он фактически проиграл. Израиль способен безнаказанно бомбить практически любые объекты на иранской территории, чем он активно пользуется. Продолжение войны для Ирана чревато дальнейшей утратой контроля над страной и нарастающим риском политической дестабилизации. Поэтому и Тегеран заинтересован как можно скорее выйти из конфликта.
Однако на более глубоком уровне Израиль понимает: без смены режима в Иране этот конфликт не будет решён окончательно. В отличие от привычного западного сценария, когда внутренние кризисы в странах перерастали в так называемые цветные революции, ситуация с Ираном иная. Здесь речь идёт о целенаправленных, системных усилиях Израиля по расшатыванию иранского режима. Это не поддержка существующего внутреннего движения — это прямая стратегия давления извне.
Израиль осознаёт: если режим в Иране уцелеет, в течение ближайших двух-трёх лет Тегеран извлечёт уроки из текущего конфликта, укрепит оборонительные возможности, разработает более эффективные меры защиты своих политических и научных элит, а также усовершенствует системы связи и логистики. Более того, Иран нарастит арсенал баллистических ракет, способен будет точнее бить по слабым местам израильской ПВО, и никто не может с уверенностью сказать, как далеко продвинулась иранская ядерная программа.
Для Израиля это вопрос выживания. Смена иранского режима становится для него стратегической целью. И в ближайшее время весь израильский ресурс, внешнеполитический, военный и спецслужбистский, будет направлен именно на это.
Мы становимся свидетелями по-настоящему уникального исторического события: государства не просто влияют на внутреннюю политику друг друга — одно государство в открытую, целенаправленно и настойчиво стремится изменить политический режим в другом. В современной мировой истории подобные случаи крайне редки. Обычно такие процессы шли скрыто, через косвенные механизмы. Сейчас — это прямая государственная стратегия.
И это, пожалуй, главная особенность момента.
События последних лет, а особенно последние месяцы, окончательно продемонстрировали: та система международных правил, которая формировалась десятилетиями и существовала вплоть до 24 февраля 2022 года, рухнула с оглушительным треском. Первым, кто открыто нарушил эти правила, стал Путин, сделавший ставку на нерешительность и медлительность Запада.