By Belkorpus При чем, инициатива пока за Пекином.
Я уже писал о том, что Китай ввел беспошлинную торговлю для Йемена и хуситов как некую геополитическую легенду прикрыття своих реальных планов (реальных йеменских товаров на рынке Китая нет).
Сейчас Китай предложил восстановить аэропорт в Сане и морской порт в Ходейде, которые существенно пострадали во время недавних налетов США и Израиля.
Ухудшаются отношения Индии и стран Персидского залива, так как последние поддерживают Пакистан.
В Индии жгут флаги Саудовской Аравии.
А ведь именно через страны Персидского залива должен был пройти индийский Путь специй в ЕС как альтернатива китайскому Новому шелковому пути.
Если противостояние Индии и Пакистана войдет в затяжную фазу, на проекте Индии как глобальной альтернативы Китаю можно будет поставить крест.
Или поставить ее на длительную паузу.
Война между Индией и Пакистаном – это и противостояние двух арсеналов оружия: китайского (Пакистан) и Западного (Индия).
Индийский флот готовит ракеты с гиперзвуком, а Пакистан – китайское ПВО и свой арсенал ядерного оружия.
О факторе геополитического обострения в Кашмире для “обнуления” южного маршрута Нового шелкового пути я писал еще в 2019 году.
Сегодня этот конфликт – это еще и блокирование потенциально возможных в будущем проектов по поставке туркменского СПГ на рынок Индо-Тихоокеанского региона, который уже поделен между Катаром, Австралией и США.
Война между Пакистаном и Индией – это риск блокирования и морского маршрута движения китайских товаров в ЕС (южная ветка Нового шелкового пути) и потоков ближневосточной нефти в Китай.
Китай получает из региона Ближнего Востока до 50% нефти от общего объема своего импорта, который транспортируется по длинному маршруту Тегеран-Кашгар-Шанхай (13 800 км).
Китай совместно с Пакистаном планировал реализовать и проект по строительству заводов по производству СПГ в пакистанских портах в Индийском океане, на которые мог поступать туркменский газ.
Потенциал роста добычи газа в Туркменистане — до 240 млрд кубов в год при внутреннем потреблении на уровне 20 млрд и поставках в Китай по газопроводу до 65 млрд.
Данный проект называли ТАПИ: Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия.
Сейчас он под большим вопросом.
Вообще желание Китая пустить туркменский СПГ в Индо-Тихоокеанский регион очень напоминает проект Сирии по транзиту катарского газа по сухопутному газопроводу в ЕС.
Война между Индией и Пакистаном может ударить по континентальному, сухопутному доминированию Китая в Южной и Центральной Азии.
Крупнейший порт Пакистана Гвадар построен с помощью китайских инвестиций и является частью китайско-пакистанского экономического коридора (КПЭК).
Сам проект КПЭК оценивается в $62 млрд и уже вызвал у экспертов ассоциации с Планом Маршалла, так как включает не только логистику, но и обновление энергетической системы страны и создание новых промышленных объектов.
Обострение в Кашмире идеально для обнуления этих проектов.
Все маршруты Китая в рамках КПЭК, которые разрабатывались в последнее время, имели одно слабое место: прохождение на стыке Пакистана, Индии и Китая через Гилгит-Балтистан (пакистанская часть Кашмира), где сильны сепаратистские движения, а Дели рассматривает эти территории как часть “Большого Кашмира” (в Индии есть штат Джамму и Кашмир).
То есть стык Пакистана с Китаем (в районе Синьцзян-Уйгурского автономного района – ключевая транспортная точка – Кашгар) крайне нестабилен вследствие действий местных боевых групп.
И этот маршрут полностью блокируется в случае войны или даже приграничного конфликта между Пакистаном и Индией.
Маршрут через Гилгит-Балтистан крайне сложный, можно сказать, уникальный.
Он проходит в горах, по пересеченной местности, с большими перепадами высот.
Он стоил для Китая несколько миллиардов долларов и жизни примерно 500 рабочих, о чем упоминает стелла в начале пути.
Именно поэтому, за противостоянием Пакистана и Индии, четко просматривается противостояние Китая и США.