By Belkorpus Чтобы выяснить, есть ли разница между ними и какая именно, ЦНИ вместе с BEROC и инициативой “Есть вопрос” летом-осенью этого года провели комплексное исследование, которое состояло из качественного (30 глубинных интервью) и количественного (CAWI-опрос) замеров.
Исследование показало, что беларусы не склонны искать причины для взаимных противоречий и раздувать конфликты внутри своих сообществ. Доминирует скорее установка на утверждение монолитности беларусской диаспоры.
В качестве обобщающего нарратива подчеркивается отсутствие значимых различий между различными группами беларусской диаспоры, в том числе и между различными волнами эмиграции из Беларуси.
Беларусы зарубежья рассматривают свою диаспору как децентрализованную систему самоорганизующихся сообществ. Однако это далеко не всегда оценивается положительно. Сама диаспора как феномен воспринимается двойственно. С одной стороны, она может быть достаточно аморфной и в принципе объединять всех, кто покинул родину. С другой – очевидно желание опрошенных видеть диаспоральное сообщество более сплоченным и организованным.
Представления о своих диаспорах в странах проживания скорее размытые и стереотипизированные. Респонденты отмечают наличие сообществ разного уровня и характера, однако затрудняются описать их более конкретно. При этом имеет место страновая специфика восприятия диаспоры. В Польше респонденты говорят о существования развитой и активной беларусской диаспоры. В Литве беларусская диаспора видится как сосуществующая с сообществами из других стран и ведущая относительно организованную деятельность. В Германии же диаспора респондентам представляется немногочисленной и размытой. Последний случай осложняется наличием в этой стране намного более масштабного и организованного русскоязычного пространства.
Беларусы положительно относятся к своей диаспоре и сравнительно легко идентифицируются с ней. Критериями отнесения себя к диаспоре являются национальность, ощущение общности с беларусами и участие в диаспоральной деятельности (хотя бы минимальное). При этом представители дореволюционных миграционных волн (до 2020-го.) чаще принимают участие в организации мероприятий и интересуются сетевыми сообществами. Для постреволюционной волны (2020-2021) особенно важна регулярность участия в диаспоральных мероприятиях. Представители же послевоенной волны (2022-й и позднее) больше, чем другие, пользуются беларусскими СМИ для получения информации о беларусах зарубежья.
В оценках состояния диаспоральных сообществ респонденты склонны делать акцент на том, что объединяет, а не разъединяет сообщества. Объединяет общий травматический опыт, “идеологическая” близость, готовность к взаимной поддержке.
Акцент на сходствах приводит к отрицанию принципиальных разногласий или демаркационных линий внутри диаспоры.
В случае наличия разногласий они определяются как персональные, не выходящие на межгрупповой уровень. Среди факторов, которые могут провоцировать конфликты, называют: а) противопоставление вовлеченных и не вовлеченных в беларусскую тематику и б) различия между “политическими беженцами” и “экономическими” мигрантами.
Показательно, что не было выявлено противопоставления “старой” и “новой” беларусских диаспор.
Более того, существенная часть беларусов зарубежья склонна считать, что как таковой “старой” беларусской диаспоры нет – потому что до 2020 года ее вообще не было.
Безусловно, это преувеличение, вызванное сравнением диаспоральной жизни беларусов зарубежья до и после 2020 года. При всем уважении к «старой» беларусской диаспоре, созданные после 2020 года структуры и сообщества выглядят более организованными и масштабными.