By Belkorpus Беларусь. Процессы
Конец 2024 может стать периодом начала публичных (имею в виду именно публичных) консультаций о рамках украино-российских переговоров (естественно, с участием других стран).
На этом фоне для Лукашенко политическая ситуация складывается не очень. Есть понимание необходимости транзита. Но есть и желание идти на следующий срок. При этом нет согласия на “ещё пяток лет недержания посиневшими руками власти” ни от Москвы ни от Пекина нет.
Для Москвы вопросы Беларуси и Лукашенко лично могут стать либо элементом для создания видимости политического успеха в случае масштабных уступок Украине по мирному процессу. Либо (уже в случае если удасться “выкрутить руки Украине”) фактором на который не стоит обращать внимание. То есть попытаться если не присоединить, то существенно усилить своё влияние вплоть до прямого кураторства внутренних процессов.
Для Пекина Беларусь как субъект важна. С Лукашенко сложнее. С одной стороны у того хорошие отношения с Си, с другой ряд заданий “домашшней работы” не выполнены до сих пор. В Поднебесной теоретически могут согласиться на вариант выборов, но под условия дальнейшей трансформации системы. Причём не только в области экономики, но и политики.
Проще говоря, Китаю необходимо, чтобы официальный Минск продемонстрировал способность выхода из спирали экскалации с соседями. Если при этом будет продемонстрировано желание дистанцироваться от Кремля — будет только плюсом.
Но кроме вопросов соучастия в войне, в Беларуси продолжается политический кризис. Да, он не носит характера 2020 года, но фрагментация общества сохраняется, а электоральное ядро Лукашенки сократилось до примерно 25% среди городского населения (что даёт диапазон 25-35% для оценки в общем по стране).
С учётом фактора 2022 года простых выходов для официального Минска мало. То есть “перевернуть страницу” просто после символического жеста не получается. Тем не менее, это можно организовать, тем более, что эмигрантские центры оппозиции всё больше теряют возможность влияния на процессы внутри страны. И в ряде государств ЕС видят это, задумываясь над тем как трансформировать политику на беларуском направлении.
“Перевернуть страницу” просто так не может и Лукашенко. Для автократа важно на внутреннем поле демонстрировать свою силу, а резкий разворот (в том числе и во внутриполитических вопросах) чреват потерей лояльности части окружения. Второй аспект – его личная травма от 2020 года – Лукашенко хочет видеть и сам себе доказать, что “люди его любят”.
Нужен некий символический акт. И выборы 2025 года могут стать таковым. Где либо сам Лукашенко (после нарисованных ему 99,9%, но без протестов на улицах) с “позиции победителя” заявляет о необхоодимости дружить с соседями. Либо, что ещё лучше для стран ЕС, его сменщик говорит о новой политике.
Но для 2025 необходимо решить несколько задач:
1. Обеспечить базу – то есть начать подвижки в отношениях с ЕС
2. Продемонстрировать готовность к траснформации политики (тут как для ЕС так и для КНР)
3. Заручиться поддержкой сильного партнёра как балансира влияния Москавы (ну тут явно Пекинский трек)
4. Углубить раскол внутри беларуского общества. В первую очередь по линии “оппоненты Лукашенко внутри страны – эмиграционные оппозиционные группы”. Этот раскол уже существует и он силён. Но демонстрацией “неэффективности” работы новой беларуской оппозиции (речь идёт о структурах возникших после 2020) вкупе с процессами внутри страны можно его углубить.
С учётом сказанного выше, мы уже наблюдаем следующее
1. С июня 2024 идёт рокировка управленцев (от области до правительства) с постепенным уменьшением влияния “людей в погонах”
2. Указы о помиловании политических узников которые рискуют стать регулярными. Так сказать, понемногу, но 20-30 человек, но раз или два раза в месяц. Где список освобождённых может обсуждаться с дипломатами стран ЕС но не может с виленским либо варшавским центрами новой оппозиции.
3. Резкое (более чем в два раза по сравнению с весенними данными) снижение количества попыток пересечения беларуско-польской границы нелегальными мигрантами
Конец 2024 может стать периодом начала публичных (имею в виду именно публичных) консультаций о рамках украино-российских переговоров (естественно, с участием других стран).
На этом фоне для Лукашенко политическая ситуация складывается не очень. Есть понимание необходимости транзита. Но есть и желание идти на следующий срок. При этом нет согласия на “ещё пяток лет недержания посиневшими руками власти” ни от Москвы ни от Пекина нет.
Для Москвы вопросы Беларуси и Лукашенко лично могут стать либо элементом для создания видимости политического успеха в случае масштабных уступок Украине по мирному процессу. Либо (уже в случае если удасться “выкрутить руки Украине”) фактором на который не стоит обращать внимание. То есть попытаться если не присоединить, то существенно усилить своё влияние вплоть до прямого кураторства внутренних процессов.
Для Пекина Беларусь как субъект важна. С Лукашенко сложнее. С одной стороны у того хорошие отношения с Си, с другой ряд заданий “домашшней работы” не выполнены до сих пор. В Поднебесной теоретически могут согласиться на вариант выборов, но под условия дальнейшей трансформации системы. Причём не только в области экономики, но и политики.
Проще говоря, Китаю необходимо, чтобы официальный Минск продемонстрировал способность выхода из спирали экскалации с соседями. Если при этом будет продемонстрировано желание дистанцироваться от Кремля — будет только плюсом.
Но кроме вопросов соучастия в войне, в Беларуси продолжается политический кризис. Да, он не носит характера 2020 года, но фрагментация общества сохраняется, а электоральное ядро Лукашенки сократилось до примерно 25% среди городского населения (что даёт диапазон 25-35% для оценки в общем по стране).
С учётом фактора 2022 года простых выходов для официального Минска мало. То есть “перевернуть страницу” просто после символического жеста не получается. Тем не менее, это можно организовать, тем более, что эмигрантские центры оппозиции всё больше теряют возможность влияния на процессы внутри страны. И в ряде государств ЕС видят это, задумываясь над тем как трансформировать политику на беларуском направлении.
“Перевернуть страницу” просто так не может и Лукашенко. Для автократа важно на внутреннем поле демонстрировать свою силу, а резкий разворот (в том числе и во внутриполитических вопросах) чреват потерей лояльности части окружения. Второй аспект – его личная травма от 2020 года – Лукашенко хочет видеть и сам себе доказать, что “люди его любят”.
Нужен некий символический акт. И выборы 2025 года могут стать таковым. Где либо сам Лукашенко (после нарисованных ему 99,9%, но без протестов на улицах) с “позиции победителя” заявляет о необхоодимости дружить с соседями. Либо, что ещё лучше для стран ЕС, его сменщик говорит о новой политике.
Но для 2025 необходимо решить несколько задач:
1. Обеспечить базу – то есть начать подвижки в отношениях с ЕС
2. Продемонстрировать готовность к траснформации политики (тут как для ЕС так и для КНР)
3. Заручиться поддержкой сильного партнёра как балансира влияния Москавы (ну тут явно Пекинский трек)
4. Углубить раскол внутри беларуского общества. В первую очередь по линии “оппоненты Лукашенко внутри страны – эмиграционные оппозиционные группы”. Этот раскол уже существует и он силён. Но демонстрацией “неэффективности” работы новой беларуской оппозиции (речь идёт о структурах возникших после 2020) вкупе с процессами внутри страны можно его углубить.
С учётом сказанного выше, мы уже наблюдаем следующее
1. С июня 2024 идёт рокировка управленцев (от области до правительства) с постепенным уменьшением влияния “людей в погонах”
2. Указы о помиловании политических узников которые рискуют стать регулярными. Так сказать, понемногу, но 20-30 человек, но раз или два раза в месяц. Где список освобождённых может обсуждаться с дипломатами стран ЕС но не может с виленским либо варшавским центрами новой оппозиции.
3. Резкое (более чем в два раза по сравнению с весенними данными) снижение количества попыток пересечения беларуско-польской границы нелегальными мигрантами