By Belkorpus Такая линия не работает на мотивацию западных стран впрягаться в освобождение людей из беларусских тюрем и коммуницировать на этот счет с тем, от кого эта свобода зависит, а это Лукашенко. Все обходные пути ведут тоже к нему, включая российский.
В том, что западные страны пытаются решать вопросы, связанные с Беларусью, через Москву нет новизны. До российской агрессии против Украины в феврале 2022-го это было сложившейся практикой. Поэтому делать далекоидущие выводы об изменениях в восприятии Минска вряд ли стоит. Так было, а не стало.
Например, в 2020–2021 годах Меркель и Макрон обращались к Путину с просьбой повлиять на Беларусь и особенно активно в контексте миграционного кризиса. На одну из таких просьб осенью 2021-го Владимир Владимирович театрально развел руками и предложил решить вопрос напрямую с Александром Григорьевичем, чем тогда немало удивил и порадовал последнего.
С той поры зависимость Беларуси от России серьезно возросла, но отношения Путина с Лукашенко пошли как будто по иной спирали – не в сторону хозяина и слуги, а в сторону заговорщиков, похожих на близких друзей. Недавний совместный уикенд в Валааме говорит и показывает скорее это, чем прогулку сюзерена с вассалом. Слишком интимная обстановка и долгие разговоры с глазу на глаз.
Лукашенко сохраняет субъектность, но есть проблемы с ее восприятием западными странами. В случае с демсилами все наоборот. И эта путаница только усугубляет нашу ситуацию.
Удивительно слышать и читать рассуждения о прецеденте или о том, что освобождение беларусских политзаключенных может случиться только в рамках каких-то таких, как нынешний, разменов.
Напомню, что недавно на свободу в Беларуси вышли 18 человек и, вероятно, выйдут еще. Это не было результатом размена или сделки.
Рука Москвы или Пекина там тоже ни при чем уже хотя бы потому, что тот, кто должен был выйти на свободу по мановению китайской руки, чтобы обезопасить китайский транзит через польскую границу, так и не вышел. Не вышел он и по обмену РФ-Запад.
Имеет смысл напомнить, как еще в Беларуси выходили на свободу люди, чтобы отсутствие обменного фонда не стало поводом для продолжения саги “про режим не готов к освобождению политзаключенных”.
В декабре 2021-го Александру Лукашенко позвонил президент Израиля Ицхак Герцог, освободив этим звонком из тюрьмы израильтянку. Она не была политической, но тут важен способ освобождения.
До этого в октябре 2020-го по звонку госсекретаря США Майкл Помпео Лукашенко отправил домой Виталия Шклярова. В декабре того же года за счет прямых контактов с Лукашенко Ватикан решил вопрос возвращения в Беларусь архиепископа Тадеуша Кондрусевича.
В феврале 2022-го примерно теми же способами и аккредитацией своего посла Швейцария освободила Наталью Херше. Год назад ходатайство губернатора Приморья перед Лукашенко освободило из тюрьмы россиянку Софью Сапегу.
Были и другие случаи. За всеми из них не стоит что-то замысловатое и многоэтажное, но видна мотивация освободить людей, не обремененная никакими побочными и предварительными условиями типа демократизации режима. Вероятно, в этом секрет успеха этих освобождений.
Иными словами, обмен заключенными между Россией и Западом вряд ли бы состоялся, если бы западная сторона ставила условием этого обмена прекращение Россией войны в Украине. Об этом стоит подумать.