Пресс хаты не получилось. Никитос, Стас и другие.
“Ты, что-ли политический?” На меня с интересом и легким презрением уставилось пять пар глаз. Хата (третий этаж, угловая камера, кажется номер 19) была переполнена. На четыре шконки пять сидельцев да плюс я ещё. “Это я сказал продольным, что бы к нам подсадили политического. Из-за вас всех прессуют в ЦИПе” – сказал один из арестантов – высокий, молодой, крепкий парень. Мне стала понятна задумка тюремщиков и причина досрочного “вызволения” из карцера. “Вечер в хату, часик в радость” – ответил я прочитанной где то фразой, “Меня зовут Валентин, я оппозиционер” – продолжил через театральную паузу, смотря прямо в глаза Никитосу, так он назвался. Затем я оглядел последовательно всех присутствовавших – Стас, Дима, имя следующего, молчуна, я не запомнил и еще один сказал своё имя (тоже не запомнил) а называли его Фирс. Фирс рассказал, что ранее камеру где он сидел мусора обильно залили водой с хлоркой и показал испорченную одежду.
Как выяснилось в разговорах, в недалеком прошлом все они имели “ходки” на зону по уголовке . Теперь за различные административные нарушения были заключены в разные камеры ИВС. Затем собраны в одну камеру ЦИП (почему бы это?). Стас особенно “скучал” по ИВС. От него я узнал, что там находится беларуский грузин, мой однопартиец Гия.
“Могу ответить на вопросы, если есть?”. Вопросов впрочем было не много. Никитос поинтересовался чего мы, политические, хотим и откуда меня перевели? После краткой “политинформации” и моих ответов заговорил Стас, он сказал, что политика его не интересует и он ею не занимается, что дало мне возможность иллюстративно продемонстрировать как политика занялась им, заставляя терпеть дополнительные тяготы и лишения. Затем мне предложили перекусить чем бог и тюремная раздатчица послали. Мой отказ и сообщение о голодовке, наряду с тем, что я к ним прямо из карцера вызвали дополнительный интерес. Обсудив введенные в ЦИПе новые драконовские порядки, выходки администрации и вертухаев вынесли единогласный вердикт – мусора суки! Всё, провалилась и эта попытка тюремщиков столкнуть политических с обычными сидельцами. Далее была попытка почитать предложенную Стасом книгу – тут же забрали мусора, высмотрев в видеокамеру, Сон на лавочке у стола специально периодически прерываемый криками и грохотом вертухаев. Истерика одного из продольных – женщины (по крайней мере оно так выглядело внешне. Такая же садюга как и другие вертухаи) когда её узнали и сказали где и с кем она живет. Это всполошило всю администрацию ЦИПа. Представляете как они боятся быть узнанными? Постоянные пикировки Никитоса с тюремщиками со взаимными угрозами: мусора – побить, Никитос – ответить и/или “покрасить потолок красным”. Дерзкий, часто удачливый, свободолюбивый, настоящий, что называется жиган по жизни. Он метался по камере, вспоминал и грезил о своей девушке, рассказывал разные истории, задирал ментов и уговаривал меня потиху чего нибудь подъесть. Я отвечал, что это будет не честно. Он злился и аргументировал, что мусора сами подлые и не честные. В какой-то день он сказал, обращаясь ко мне: “Им НАС не сломать, потому что МЫ железные”. Потом было моё очередное “переселение” в следующую хату уже на первый этаж ЦИПа. Затем ещё один заказной суд, теперь по Скайпу. Но об этом будет следующая история.
Валентин Троцкий.